- Не думаете издать "спешные мысли", о которых упомянули?
- Три года, но с большими перерывами, приходилось переживать все заново, и от этого мне становилось плохо. Я была очень требовательна к каждому слову, много раз переписывала. А поняла, что добилась своего, когда одна из читательниц сказала: "Читаешь - вроде все очень просто, а на самом деле далеко не просто". Я писала на русском. На армянский язык "Память" перевела Лилик Мартиросян, сестра ближайшего друга Карена, она знала его еще со школьных лет. Во время работы над книгой я использовала очень интересные, говорящие о многом воспоминания современников Карена, статьи которых вошли в двухтомник "Капли из большого моря". Этот двухтомник целиком состоит из авторских статей. Одни приносили свои воспоминания сами, к другим, но уже позже, обратилась я. Первый том вышел в 2002 году, к 70-летию Карена, второй - в 2007-м, к его 75-летию.
- Сколько времени заняла работа над книгой?
- Вопрос "в чем феномен Карена?" продолжал беспокоить меня и после выхода книги. Я определила его в книге как феномен гармоничного слияния деловой и человеческой ипостасей. Сейчас непременно добавила бы, что он был новатором-реформатором. До сих пор в полной мере не оценено постановление номер 300, а ведь это была всеобъемлющая программа, концепция, предусматривающая коренной перелом во всех сферах народного хозяйства, документ, определивший новое лицо республики. Карен был убежден в необходимости развивать маломатериалоемкие, малоэнергоемкие, наукоемкие, требующие квалифицированного труда, экологически безопасные направления, такие как точное машиностроение, радиоэлектроника, легкая промышленность, информационные технологии и т.д. А поскольку концепция также комплексно, как задумывалась, претворялась в жизнь, эти направления стали широко развиваться в республике. Этот смелый новаторский шаг дал возможность Армении развиваться в соответствии со своими возможностями и потребностями времени. Инфраструктура Армении была признана одной из лучших в Союзе, а сама она превратилась в середине 80-х годов в индустриальную агропромышленную республику. Разработка этой программы явилась результатом тяжелой, кропотливой, ответственной работы многих и многих коллективов. Но идея принадлежала Карену.
- Если бы пришлось писать книгу заново, вы бы что-нибудь изменили в ней?
- У Антуана де Сент-Экзюпери, одного из самых любимых моих писателей, среди многих крылатых мыслей есть и такая: "То, что придает смысл жизни, придает смысл и смерти". Я позволила себе применительно к Карену Демирчяну слегка перефразировать эту мысль: "То, что придает смысл жизни, придает смысл и памяти". Если вы заметили, повествование начинается словом "Память" на обложке и последнее слово тоже "Память". Такое обрамление не случайно. Жизнь человека состоит из двух основных фаз - прожитые годы, которые мы называем жизнью земной, и память о нем. Человек удостаивается той памяти, которую он заслужил прожитыми годами. Я пошла от обратного, от памяти к истокам и дальше по жизненному пути Карена Демирчяна. Мне хотелось показать, почему память о нем светлая, незапятнанная, почему она смогла пройти испытание временем. Мне хотелось также показать, что армянский народ в лице Карена Демирчяна не сотворил себе кумира или мессию, как об этом писали в прессе. Он просто воздал ему должное, оценил заслуги, которые Карен имел перед своим народом, перед историей.
- Откуда именно это название - "Память"?
Такую работу мог бы выполнить любой добросовестный, объективный историк - изучил бы архивы и написал бы - кто есть кто, что есть что. Моя же задача была шире - донести до поколений живой, "говорящий" образ Карена. Поэтому я позволила себе обратиться к различным жизненным эпизодам, рассказам, случаям, высказываниям, вплоть до его юмора. Человек проявляется в деталях, и эти на первый взгляд мелочи на самом деле больше характеризуют личность, нежели заранее продуманные доклады, выступления. Усиливают они и достоверность. И если в первом случае я говорила суховатым языком фактов, то во втором позволила себе более вольное изложение, близкое к стилю эссе. Сочетание этих двух подходов и создало своеобразный жанр, который я для себя назвала художественной документалистикой.
- Меня беспокоили два вопроса. Первый - смогу ли я при отсутствии опыта создать нечто стоящее. Вторым был вопрос объективности. Мемуары сами по себе жанр субъективный, особенно когда разговор идет о близком, дорогом человеке. Смогу ли я сделать это беспристрастно, не обвинят ли меня завтра в необъективности - превозносит, мол, своего супруга? Кто поверит? В тех, кто знал его, общался, сомневаться не приходилось, но ведь это пишется и для будущих поколений. Поэтому главным был принцип: ничего не преувеличивать и ничего не преуменьшать, а писать лишь то, что было. Я использовала материалы архивов и партархива, постановления, документы, высказывания политических деятелей, воспоминания современников, то, что он лично мне говорил. И, конечно, записи самого Карена. Он записывал для будущего, для своих мемуаров наспех пришедшие в голову мысли.
- Какие трудности вы испытывали в ходе работы?
Моей задачей было восполнить этот пробел хотя бы частично. Надо было затронуть и некоторые важные исторические вопросы, которые оказались не так поняты, например, карабахскую проблему. Кроме широко растиражированного, ничего обидного в себе не содержащего выражения "Карабах не у меня в кармане, чтобы дать вам", а также абсурдного утверждения, что он, якобы, был не с народом, об этом ничего не говорится. Между тем его реальные заслуги в карабахском вопросе очень велики. И теперь, с выходом книги, уже нельзя будет ссылаться на то, что, дескать, не знали и потому нередко искажали. Рано или поздно историки повернутся лицом к этому периоду, и у них возникнут вопросы, на которые они не найдут ответа. И, как всегда, будут рождаться новые домыслы. Все это укрепило меня в решении писать книгу, ведь есть то, что знаю только я, то, что могу сказать и донести только я. И мне не хотелось бы унести все это с собой.
- Карен Демирчян сам намеревался писать мемуары. Это был бы основательный, капитальный труд, охватывающий, по его же словам, не только 70-80-е годы, но и предыдущий период, начиная с послевоенного времени. К сожалению, он не успел этого сделать. И уже одно это возлагало на меня определенные обязательства - пусть и не в таком масштабе и не с такой глубиной. Со временем я поняла, что при всем уважении и любви большинства армян к памяти Карена о нем знают очень мало. Власть сама по себе, а советская власть в особенности - система закрытая. Рассмотрение вопросов на заседаниях Политбюро происходило в обстановке абсолютной секретности. Тогдашние каноны поведения партийного руководителя республики тоже диктовали закрытость. Этому же способствовали и личные качества Карена, который не любил саморекламы, дешевого популизма, поэтому многое оставалось "за кадром". Если бы не работа, проделанная сотрудниками музея Карена Демирчяна, представления о нем в обществе ограничились бы рамками "метро, СКК, аэропорт"... Хорошо, конечно, но это лишь видимые части айсберга. Деятельность его была шире, глубже, значительнее.
- Римма Агасиевна, что побудило вас взяться за написание этой книги?
В Доме камерной музыки прошла презентация книги Риммы ДЕМИРЧЯН "Память". Такого рода мемуары обычно просто перелистывают, но только не эти. Возможно, потому, что это не сухое научное исследование и не восхищенный панегирик любящей супруги, а живой рассказ умного, грамотного в широком смысле этого слова человека.
ЧЕЛОВЕК, ИЗВЕСТНЫЙ ВСЕМ
Суббота, 19 Январь, 2013, No 3 (20356)
Погода в Ереване
МИНИСТР ОБОРОНЫ РА СЕЙРАН ОГАНЯН: ВСЕ ДИВЕРСИИ АЗЕРБАЙДЖАНА БЫЛИ ПРЕСЕЧЕНЫНА ПРИОБРЕТЕНИЕ ЖИЛЬЯ СЕМЬЯМ ПОГИБШИХ В КАРАБАХСКОЙ ВОЙНЕ ВЫДЕЛЕНО 3 млрд ДРАМОВ
ВЫБОРЫ-2013: ПРИБЫВАЮТ НАБЛЮДАТЕЛИ МЕЖПАРЛАМЕНТСКОЙ АССАМБЛЕИ СНГ
ЧЕЛОВЕК, ИЗВЕСТНЫЙ ВСЕМ | Голос Армении - Общественно-политическая газета - 20356 (3)
Комментариев нет:
Отправить комментарий